Укутанная в белоснежный тюль земля зимой напоминает невесту в её главный день, когда мечты становятся реальностью. Каждая девочка мечтает однажды облачиться во все белое, став чистой как горлица, возносящаяся к хрустальному льду голубого небосвода, туда, где огонь её сердца сольётся с ласкающим пламенем любящего её в ответ сердца.

В мечтах девочки идут по длинному проходу украшенной церкви, где к теплому запаху тающих свечей, словно оплакивающих уходящее в небытие детство, примешиваются сладкие ароматы духов, невидимыми волнами плывущие от шелковых платьев приглашенных дам.

Она жила ровно столько, сколько билось сердце того, кого она любила, ровно столько, сколько билось ее собственное сердце, ровно столько сколько он позволил ей любить. Вся ее бесконечная, совершенно слепая любовь была подобна тому безусловному чувству, испытываемому матерью по отношению к своему новорожденному ребенку, знающей судьбу уготованную ее дитя, когда хочешь закрыть собой, отдать жизнь, только бы это слабое, беспомощное существо, кричащее, с бьющимся родничком, было защищено от всех невзгод.

Она коснулась кончиком пальца точки на его груди, где сильнее всего отбивало ритм взбудораженно-паникующее сердце, стук был на грани агонии, предынфарктное состояние, от срыва в которой его удерживало только то, что он был нужен ей.

- Даже, когда меня не будет рядом, я буду в твоем сердце, вот здесь, стоит тебе прикоснуться ладонью, прижать её чуть покрепче, ты услышишь стук, в каждом звуке будет частичка меня, я не покину тебя, оставшись следом в твоей памяти.

Судьба решила посмеяться надо мной, кто-то свыше решил поиграть нашими жизнями. Раньше я не никогда не сталкивалась с ним, теперь все изменилось. Куда бы я не пошла, с кем бы не встречалась, где-то в толпе, среди людской массы я видела его лицо, спину, иногда он был один, иногда с друзьями или красивой совсем юной девочкой, его ровесницей, замечал ли он меня? Кто знает.

В юности мне казалось, что я слышу пение, рождаемое при искрящемся столкновении льдинок - тонкий поющий звук детского сопрано, взлетающий в воздух.

за окном о чем-то плачет вьюга...

 У нее были удивительные глаза, такие редко сейчас увидишь, особенно на красивом женском лице, вглядываясь в травянисто-зеленую глубину, очерченную крапинками золотистого, ты мог увидеть крошечные искры того, кем она была.

Дым был вкусным, оседающим в глубине горла, обволакивая надорванные связки, округлые, пепельные мазки сплетались в странный узор, в котором она с легкостью узнавала лица тех, кого любила, но любили ли они ее.

Она убежит от меня по глубокому снегу, ее маленькие ножки обутые в короткие щеголеватые ботиночки будут тонуть в пушистом холоде. Она хохотала, оборачивалась, махая мне на короткое как нам казалось прощание рукой, ее ладошка как маленькая птичка взлетала, расправляя пальчики-крылья, касалась губ, даря воздушный поцелуй.

 Он был сплошным противоречием, любил, но изменял, подчеркивая — ты всегда на первом месте, ты все для меня, не забивай голову лишними мыслями